Наедине с собой

24 января открывается моя выставка. В предверии этого события стараешься отчетливо понять свои колебания. Вопросы можно задавать только себе.

Что для тебя будет значить возможное неприятие, равнодушие, одобрение? Ведь иная похвала может повергнуть в смятение, а безучастие не всегда ранит. В чем же беспокойство? В себе. Как выразить свое восприятие? «Угодно ли оно Богу», достойно ли серьезного внимания других?

В чем тайное очарование мотива, который перед глазами, как примирить неизбежный труд выполнения с ускользающим своеволием одушевления?

Как обрести себя после созерцания Эгейской фрески, Ренуара, Пиросмани?

Как много балласта чувствуешь в себе, глядя на детское творчество...

Обаяние не рождается по желанию, но хочется, чтобы твои вещи были красивы. Этого дерзко просит душа.

Цвет – красота и блаженство, но фатально неизбежна плоть картины – ее фактура, ее «дыхание».

Возможно ли управлять этим? Или это дано каждому раз и навсегда у одного «жирное мясо», у другого – «раскрашенная жесть», у третьего – «хозяйственное мыло»...

Акварель! В ней столько соблазнов и прелести. Ее капризы бесполезно покорять, лучше доверчиво в них погружаться, хотя всегда в результате совсем не то, что грезилось.

Впрочем, слова... Зачем пытаться говорить о живописи, о том, как ею живет душа, прояснять беспрестанный рой ощущений.

Весной в ветвях поет невидимая птичка. Слушая ее, яснее становится, какой желаешь видеть свою живопись. И рождаешься еще раз.