Воспоминания

Пора двадцатых и начала тридцатых годов в области искусства и литературы изобиловала разнообразнейшими течениями и группировками.

В поисках путей создания нового искусства как грибы возникали и рассыпались многочисленные общества и ассоциации; писались манифесты, декларации, программы и уставы. Новое ниспровергало старое. В бурной борьбе сталкивались непримиримые противоречия.

Среди всего этого шумного многоголосого хора совсем особняком стоял Роман Семашкевич. Его самобытный гений шел своей собственной, ни на чью не похожей дорогой.

Причиной этому были не гордость, не заносчивость или непримиримость. Напротив, он был добр, простодушен, общителен и даже смешлив.

Просто его огромное, необузданное дарование не укладывалось ни в одну из предлагаемых программ.

Творчество его было безграничным, свободным и непредсказуемым.

Так, один из его пейзажей мог чем-то перекликаться с Дюфи, а другой смотрелся как классический Рейсдаль. Но это было отнюдь не от отсутствия твердой собственной концепции.

Формально у Семашкевича было законченное высшее художественное образование, и он был, конечно, сыном своего времени, но школа не тяготела над ним, и его самобытный бурлящий темперамент выплескивался наружу в самых неожиданных формах и образах, и в то же время он всегда оставался самим собой.

Кряжистый, крепко скроенный, с наружностью и упорством крестьянина, он работал не покладая рук. Он работал запоем, работал как одержимый, не зная отдыха,

Вся жизнь для него была сосредоточена в живописи. Мастерская его была завалена тысячами холстов и картонов. Он щедро раздавал свои работы друзьям и поклонникам.

Он не искал ни почестей, ни славы. Он был бессребреником.

Это был ни с кем не сравнимый художник.

Описать словами его творчество невозможно.

Решительность, абсолютность, безусловность его художнических концепций захлестывали и покоряли без остатка.

«Когда меня спрашивают, как я пишу, я отвечаю — как Рафаэль!» — весело смеясь, любил говорить Семашкевич. Да, он писал, как Рафаэль — красиво, легко, свободно и с бесконечной любовью к жизни.

(Опубликовано в альбоме «Роман Матвеевич Семашкевич. 1900 - 1937. Живопись. Графика». Москва, 1996. С. 44).