О Константине Ивановиче Рудакове

КОНСТАНТИН ИВАНОВИЧ РУДАКОВ вошел в историю советского изобразительного искусства как замечательный иллюстратор русской, советской и западно-европейской литературы, прекрасный мастер акварели и известный педагог. Работы художника получили широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.

Выставка произведений Рудакова, организованная в залах Музея Академии художеств СССР к 80-летню со дня рождения, впервые столь широко и полно знакомит зрителя с творчеством этого крупнейшего советского графика.

Константин Иванович ушел от нас в 1949 году в расцвете своего таланта, и в памяти знавших его до сих пор жив своеобразный и обаятельный облик художника — очень живой, внимательный взгляд из-под густых бровей, приветливая и доброжелательная улыбка и неизменная панка с рисунками под мышкой. Характерна для него была удивительная способность активно видеть, воспринимать и откликаться на все окружающее — постоянная тяга быть среди людей, показать свои новые рисунки, находиться в гуте событии. Удивительно было и его особое умение работать на людях, в любых условиях. Ведь многие художники не любят, когда кто-либо наблюдает за их работой. Константину Ивановичу  это никогда не мешало. Порой он работал даже в гостях. Придет, попросит красок и бумаги и, не прерывая беседы, что-то «колдует». Оторвется, пройдется по комнате, поговорит о чем-либо постороннем. И опять что-то добавит или изменит в своей работе.

Работал он увлеченно, радостно и как-то очень легко и просто. Рисовать для него было не только видимым наслаждением, но как бы органически свойственным ему состоянием, как полет для птицы. Однако за этой легкостью скрывалась и высокая требовательность к себе, и настойчивость в поиске, что доказывают десятки вариантов одного и того же образа, казалось бы уже найденного и законченного.

Художник обладал цепкой зрительной памятью, и работа его шла в основном не непосредственно с натуры, а являлась итогом и выводом очень точных жизненных наблюдений.

Константин Иванович Рудаков родился 22 марта 1891 года, в Петербурге, в семье художника-декоратора Мариинского театра. «Интерес к искусству, - писал он впоследствии в своей автобиографии,— зародился очень рано, … но никто этого не замечал. Только в последних классах   реального   училища   удалось   показать свои опыты П.П. Чистякову, который определил мои интересы, одобрил сделанное, дал указания для работы и определил меня в частную студию своего ученика В.Е. Савинского». В это же время Рудаков начал заниматься и в частной студии под руководством Б. Кустодиева, Е. Лансере и М. Добужинского. Но наиболее сильное влияние оказал на него в первые годы овладения художественным мастерством Павел Петрович Чистяков. Под его непосредственным руководством Рудаков научился «… понимать форму вещей. Не делать ни одного бессознательного штриха. . . понял задачу рисунка как скелет живой формы». Чистяков же привил молодому художнику и любовь к акварели.

В 1912 году после окончания реального училища Рудаков поступил в Академию художеств на архитектурное отделение, а затем он стал заниматься живописью в мастерской профессора Д. Кардовского, у которого получил прекрасную школу рисунка, и в 1922 году закончил свое художественное образование.

Самостоятельный путь в искусстве Рудаков начал как график. С 1923 года он сотрудничал в издательствах «Мысль», «Время», Госиздат, в «Красной газете». Как и многие советские художники, Рудаков в середине 20-х годов успешно работал в области сатирической графики, которая в это время получила значительное развитие. Он создал две большие серии акварелей, монотипий и офортов на темы «Нэпманы» и «Запад», веселые иллюстрации к книге Е. Шварца «Стоп! Правила уличного движения знай, как таблицу умножения». Эти работы, впервые собранные вместе на настоящей выставке, дают полное представление о роли Рудакова в сатирической графике. Большое место в творчестве Рудакова конца 20-х -- начала 30-х годов занимал портрет. Именно в те годы сложился его своеобразный метод работы в этом жанре. Представленные на выставке портреты, созданные художником па протяжении всей его жизни, дают возможность оцепить индивидуальность его стиля.

С начала 30-х годов Рудаков обратился к книжной графике, которая с этого времени заняла основное место в его творчестве. Первыми значительными произведениями Рудакова в эти области были иллюстрации к повести Н. Тихонова «Клятва в тумане», сборнику рассказов М. Чумандрина «Ночная улица» и романам Ги де Мопассана «Жизнь» и «Монт-Ориоль». Уже в них проявились черты творческой индивидуальности Рудакова-иллюстратора. Здесь просматривается прямая связь с его предыдущей работой в области портрета. Действительно, говоря о Рудакове как иллюстраторе, надо сразу отметить, что он едва ли не первым из художников нашел и развил новый творческий прием. В процессе развития Рудакова-иллюстратора он все больше отказывался от прямого иллюстрирования и все чаще строил свое раскрытие литературного произведения на создании галереи тонко охарактеризованных портретов. И даже в тех рисунках, в которых художник внимательно следовал за сюжетом повествования, он все свое внимание уделял не самой ситуации, а литературным образам.

Вот эта способность проникать в образный строп книги, создавать емкие психологические портреты, идя как бы в соавторстве с писателем, подчиняясь не тексту, а духу произведения, есть, думается, отличительная черта Рудакова как иллюстратора. Мировое признание принесли Рудакову иллюстрации к романам Э. Золя «Нана» и Ги де Мопассана «Милый друг». В них художник не только сумел с поразительной точностью передать самое существенное в психологии, национальном облике, жестах, окружении действующих лиц, но и создать образы, которые по верности духу мопассановского реализма, силе художественного обобщения до сих пор являются непревзойденными в советском искусстве.

Иллюстрации к произведениям Мопассана и Золя окончательно упрочили популярность художника и выдвинули его в число ведущих советских иллюстраторов. Они неоднократно демонстрировались и на выставках советского искусства за рубежом. Особенным успехом они пользовались во Франции, где покорили зрителей своей эмоциональностью, ироничностью и острогой видения французской жизни XIX века. Видимо, этот незаурядный успех за рубежом, выпавший на долю художника, создал ложное представление у части наших зрителей, что Рудаков исключительно иллюстратор зарубежных авторов, в основном Мопассана. Но достаточно беглого ознакомления с этой выставкой, чтобы это явное недоразумение рассеялось без труда. Взять хотя бы точный, яркий образ Петра I или всю галерею героев произведений А. Пушкина, Л. Толстого, И. Тургенева, М. Горького, чтобы увидеть богатство возможностей, широту диапазона дарования Рудакова-иллюстратора.

Почти все иллюстрации к классическим произведениям русской литературы, созданные Рудаковым акварелью и гуашью, блестящи но технике, очаровывают легкостью исполнения. Именно акварель и гуашь были особенно   близки   и   созвучны   дарованию художника. Произведения Рудакова отличаются удивительной свежестью письма, тонким пониманием цветового пятна. Необыкновенно богатая по своим тональным возможностям акварель помогала художнику добиваться сильных, полнозвучных и эмоциональных образов.

Всю войну Рудаков оставался в Ленинграде. В это тяжкое время мне посчастливилось много общаться с ним. Помню, как он приходил к В.И. Цветкову голодный, с трудом передвигая опухшие ноги, закутанный какими-то невероятными шалями и платками, но глаза его все так же остро и весело сверкали из-под меховой шапки, и, как бы наперекор врагу, в противовес всему, что приходилось переживать нашему городу, в нем горел огонек веселой шутки; именно тогда, в те тяжелые дни им была создана своеобразная шуточная сюита, полная юмора, главными героями которой явились В. Саянов, Н. Тырса и Н. Павлов – его друзья.

В эти годы, как и многие советские художники, Рудаков обратился к героическим страницам русской истории п создал запоминающиеся образы Петра I, А. Суворова, М. Кутузова. Много работал художник и над портретами отважных ленинградских женщин бойцов МПВО.

С возможной полнотой представлены на выставке работы Рудакова для театра, без которых характеристика творчества художника была бы неполной. Тема театрального костюма начинает занимать его с конца .40-х годов. Им были созданы эскизы костюмов и грима для комедии А. Грибоедова «Горе от ума», пьесы А. Чехова «Свадьба», комедии Н. Гоголя «Ревизор», комедии В. Шекспира «Много шума из ничего», оперетты И. Кальмана «Принцесса цирка».

Много и успешно работал Рудаков в области детской книги. Он создал иллюстрации к сказкам Э. Гофмана, В. Гауфа, братьев Гримм, Г. Андерсена. Продолжал заниматься художник и иллюстрированием классических произведений западноевропейской и русской литературы. В 1947 – 1949 годах им были созданы иллюстрации к роману Горького «Фома Гордеев», а также к романам М. Сервантеса «Дои Кихот» и аббата Прево «Манон Леско». Исчерпывающе показан па выставке и последний период творчества художника. Впервые зритель увидит небольшую серию рисунков, посвященных В.И. Ленину, над образом которого художник начал успешно работать в последние годы жизни. Показывая эти рисунки незадолго до своей смерти, Рудаков говорил, что это подготовительные работы, только пробы на подступах к задуманной им большой серии из жизни Владимира Ильича. Он говорил, что ему нужно глубоко понять этот емкий образ, образ великого человека и научиться рисовать его так же легко и свободно, как он это умел делать в других своих работах.

К сожалению, завершить этот большой замысел ему не удалось. 25 ноября 1949 года его не стало.

Рудаков работал в искусстве немногим более 30 лет. Будучи необычайно работоспособным, он оставил большое художественное наследие. Настоящая выставка убеждает в этом. Она позволяет еще раз оценить его щедрый талант, неповторимость индивидуального почерка и тот ценный вклад, который внес Константин Иванович Рудаков в историю советской графики.

(Опубликовано в Каталоге выставки «К.И. Рудаков». Ленинград, 1971).