Предмет в картине

Мир предметен, и труден путь второго его рождения в искусстве. Слишком много беллетристики возникло по поводу этого таинственного акта, слишком много чуждого приписывается художнику, а перед ним всего лишь работа, которую нужно исполнить. В чем ее суть?

Попробуем понять, как трансформируется предметный строй в картине. Главное — это новая сущность и ее пластическая реализация. Она конкретна и неповторима, и в то же время — постоянная и всеобщая, как мир человеческих чувств, как силы гравитации.

Предмет или совокупность предметов образуют в картине некую новую конфигурацию или структуру, где все взаимосвязано, взаимопроникаемо.

Членения таковы, что сфера действия предмета всегда шире его границ, здесь-то и происходит чудо — холст начинает жить, как единый целостный организм. Связи отдельных его частей получают сквозное напряжение, все подчинено пространственному движению, все упруго, все имеет значение. Глаз для себя отыскивает новые и новые направления и опоры, работа глаза превращается в художественное наслаждение.

Надо до конца понять, что длительное художественное переживание — процесс, вызванный не столько самим результатом, сколько предшествующим ему процессом творчества.

Отсюда следует, что основная работа происходит внутри художника и она связана с его судьбой. Индивидуальность — не что иное, как емкость, — вместилище человеческого опыта, где происходят сложнейшие явления отбора и классификации, сознательные, но чаще интуитивные, неконтролируемые.

Произведения — только часть от целого, — плоды: их может быть больше или меньше. Невидимы соки, питающие их, как невидимы жизнь творящие силы почвы. Здесь и только здесь секрет значительности и подлинности произведений большого художника. Поэтому картина не может быть одинаковой для всех, она реализуется в диалоге, к тому же не всегда успешном.

(Опубликовано в книге В.Т. Давыдова и Е.В. Поляковой «Художник Валентин Поляков». Москва, 1986. С. 165).