Внимание, Минкультура!

Нет нужды убеждать кого-либо в том, что современное искусство находится в кризисном состоянии. Отказавшись от прежних правил игры, некоторые силы никак не могут овладеть новыми, которые помогли бы сохранить художественный авторитет. Разрушена старая система льгот и предпочтений, в своё время поставившая культуру на ноги и снабжавшая её всем необходимым для жизни. Окунувшись в рыночную стихию, культура и искусство могут, разумеется, сохраниться, но далеко не в лучших своих проявлениях. Рынок — не та среда, которая потребна для произрастания искусств и приращения культурного достояния. Во все времена культура преумножалась государственной и общественной поддержкой. Упование на спонсоров вряд ли имеет шанс обернуться всеохватной общероссийской помощью.

Художественный мир, живший и творивший до великой реформации в формах творческих союзов, в новое время начисто разорен и выпущен на рынок раздетым и сирым. Производственная база союзов обанкротилась благодаря новым узаконениям или передана в собственность ловким пройдохам, прикрывшимся желаниями трудовых коллективов. Так произошло с Подольским комбинатом, производившим краски и багет для художников, на чьи средства он был построен. Теперь же, когда аналогичная фабрика «Чёрная речка», разорённая непомерными государственными налогами и обанкротившаяся, в таком виде передаётся Санкт-Петербургскому союзу художников, последний не имеет средств и возможностей принять её и восстановить производство некогда уникальных акварельных красок.

Поруганная и опозоренная во всех своих действиях Советская власть давно дошла до простенькой мысли, что художнику следует помогать, иначе он прекратит творчество. Решением Совнаркома в 1927 году художникам были предоставлены творческие мастерские, не облагаемые налогом. В наше время бывший партаппаратчик, теперешний президент Казахстана, руководствуясь социалистической идеей, своим указом передал художникам мастерские в безвозмездное пользование. А что же в России? Желанная приватизация мастерских не сдвинулась с мёртвой точки, хотя многие художники выстроили и оборудовали их за свой счёт и за счёт творческого союза.

Разорены издательства, выпускавшие литературу по искусству, на ладан дышат журналы «Искусство», «Творчество», «Декоративное искусство», «Художник». Культура оказалась вне забот реформаторов. Искусству перекрыли дыхание и смотрят, как оно натужно синеет. В конвульсиях корчатся высокопрофессиональные коллективы мастеров «Монументскульптуры», декоративно-прикладных и оформительских комбинатов. Квалифицированные мастера расходятся по коммерческим производствам. Как в революцию: вместо художественного творчества и реставрации памятников культуры заняты починкой примусов. Примеры можно множить.

Остаётся, однако, вопрос: как вывести искусство из кризисного состояния? Выход вовсе не сложен. Для этого требуется восстановить льготные условия существования культуры. Не упраздняя систему мизерных государственных дотаций, подкрепить её предоставлением льгот для производственных и посреднических структур творческих союзов и учреждений культуры, за счёт которых они могли бы восстановить жизнедеятельность. Надо стимулировать коммерческую и предпринимательскую деятельность и, не облагая её налогом, направлять прибыли на содержание культуры. Государственное решение проблемы должно принять Министерство культуры РФ, если оно считает себя представителем культуры в правительстве, а не резидентом правительства в культуре.

Но как раз роль вспомоществователя и стимулятора экономической и правовой жизни культуры Минкульт, по-видимому, меньше всего устраивает. Главное — это идеология, вместо равноправия художественных течений прокламирующая зажим одних, будто бы давно исчерпанные, и явно вытягивающая за уши другие: новенькие, свежепахнущие, все без различия, лишь бы не происходили они из проклятого застойного прошлого.

Свобода дана для проявлений разного искусства. Однако вместо проявлений заметны одни выделения. Ультра-выставки с образными наименованиями «Отходы», «Мусор», «Помойка» и др. — яркие свидетельства художественного прогресса. И, хотя Минкульт будто бы отказался от идеологических подходов к искусству, они сохранились: просто знаки переменились на противоположные.

...Управленцем новой художественной идеологии приглашен, как писала газета «Московская нива» (№13, 1933) «лидер московской богемы», пропагандист новаторства периода полуголодной перестройки. Помощь новаторам оказывается отовсюду: из Москвы (Минкульт), из Парижа, где состоялось совещание на тему о современном состоянии московского искусства. Причём тут Париж? Сами удивляемся. Нас не было на той тусовке. Возможно, обсуждался вопрос о лишении жизни молодого российского поросёнка — одна из оригинальнейших художественных акций современной Москвы. Приглашенным гостям, руководителям центрального выставочного зала в Москве, принадлежащего творческого союзу, без обиняков было предложено поощрять новаторов по всему регистру их деятельности: от закупок произведений до предоставления залогов. Непонятно только, зачем понадобилось начальнику управления изобразительных искусств выезжать в Париж для обсуждения вопросов, связанных с чужой собственностью. Мог бы объяснить французским товарищам, что это они в Париже должны озаботиться помощью московской богеме так же, как это делает в Москве Минкульт.

Какая идея питает минкультовскую политику в области культуры? Прежде всего убеждение, что культура застойного времени так же застойна, как и само время. Второе: застойные художники хорошо пожили, теперь дайте хорошо пожить застоявшимся. Третье: официальные инстанции не давали ходу новаторам, настало время устранить всех с дороги прогресса. И устраняют. Так же, как в 1918 году пришедшие к власти «левые» объявили всю традиционную культуру старорежимной и поэтому не имеющей права на жизнь. Однако авангард считался всё-таки с проблемой художественности, не мыслил без неё искусства. Современным новаторам «авангард»  уже кажется недостаточным, это естественно. Но вместе с тем опровергается необходимость пластического мышления. Эстетика заменяется антиэстетикой. Художество — антихудожеством. Искусство — антиискусством. Так что же это за явление? Лидерам московской богемы безразлично, как назвать. Важно, что это ново, невиданно и, следовательно, шедеврально. Именовать изобретение искусством привычней и удобней. На его обустройство выделяет средства Управление изобразительных искусств Минкульта России, хотя непонятно, что общего между концептом, перформансом, акцией, хеппенингом и изобразительным искусством?

Новаторы торопятся пересмотреть понятие искусства. Только перелицевав его, они получат законный статус в художественном мире России и в руководящих органах. Традиционное искусство, в том числе и «авангард», объявляются изжившими себя и обязанными уступить место новаторским поискам. С этой целью весьма поспешно, не сообразуясь с художественным качеством, приобретается, поощряется, субсидируется любая новация, даже если она внехудожественного характера. Минкульт пытается устранить традиционное искусство, имеющее тысячелетнюю историю, с территории, где обычно происходит ненасильственное соревнование различных художественных концепций и где арбитром выступает время. Иначе повторится ситуация с непримиримым «революционным авангардом» и столь же нетерпимым «соцреализмом», вцепившимися мёртвой хваткой в любое проявление инакомыслия. Хочет ли Минкульт повторения российской истории или он не осведомлён о ней?

Между тем распрощаться с традиционным искусством не так-то просто, да и торопиться нет особого смысла. Прощание с традицией, замена пластического мышления схоластической игрой ума является не чем иным, как расторжением брака с искусством. Старая пролеткультовская идея, попытаться на развалинах традиционной культуры построить новую, трансформирована сейчас в теорию «другой культуры».

Явится ли обомлевшим потребителям духовной пищи воплощенная светлая мечта в образе «другой культуры»? Поживем — увидим. Несомненно, что традиционное искусство не может быть замещено внехудожественным творчеством, ибо они находятся в разных пространствах, руководствуются принципиально несовместимыми критериями. Очевидно, они обречены на совместное проживание в российской квартире. Культура и искусство востребуются обычно обществом, а не группой товарищей, даже если те нашли прибежище в Минкульте.

На пристрастиях богемы нельзя строить государственную политику. Российский налогоплательщик содержит культуру за свой счёт. Каков плательщик, такова культура — разноликая. Поэтому он равнодушен к минкультовским играм за приоритет вкуса. Так зачем попу гармонь, а России минкультура?

(Опубликовано в книге «Виталий Манин. Ученый, искусствовед, историк, деятель культуры». Москва, 2018. С. 190 – 192).