Четыре стороны света

Представленные на выставке «избранные» произведения Олега Лошакова созданы, большей частью, в течение двадцати пяти лет во время ежегодных («сезонных») поездок на остров Шикотан Южно-Курильской гряды. Созданию «Шикотанской эпопеи» послужил, что бывает не так уж часто, некий счастливый случай, коренным образом изменивший и направивший течение творческой жизни художника. В 1960 году, по окончании Художественного института, Лошаков был направлен («по распределению») во Владивосток, где провел два года в качестве преподавателя местного художественного училища. В 1964 -1965 годы он вновь посетил этот город, продолжая начатое два года назад творческое исследование Приморского края. Конечно же, эта земля давно и многократно живописалась местными художниками. Но, то ли в силу их исконного привыкания к окружающим реалиям, то ли в результате усвоенной традиционной «школы», Дальний Восток они изображали, как правило, в том же колорите и с той же «энергией», как их среднерусские коллеги – березки и избушки «родных» рязанских или вологодских «просторов».

Лошакова, столкнувшегося с новым для него миром, который, по его словам, ему «лег на душу», долгое время не оставлял романтический взгляд, что в определенной степени сказалось уже на характере его владивостокских работ (позже это ощущение «заграничности» сменилось художественно-аналитическим настроем). Прежде всего, это относится к предпочтению открытого, интенсифицированного цвета, декоративной образности, (Надо сказать сразу: много лет спустя, московские художники, посещавшие Приморье, вернувшись, говорили Лошако ву: мы думали, что ты все это придумал, а там все так и есть). «Закрытый порт Владивосток» постепенно накапливался впечатлениями своей необычности в подсознании художника и реализовывался в соответствующих холстах, иногда вдруг вспыхивая озарением при встрече с каким-нибудь изо дня в день наблюдаемым мотивом. Один из подобных результатов –  картина «Старый Владивосток» (с трамваем-фантомом), где напрашивается неожиданная, казалось бы, аналогия с известным стихотворением Н.С. Гумилева: «Шел я улицей незнакомой / И вдруг услышал вороний грай / И звони лютни и дальние громы / Передо мною летел трамвай». В этих же работах уже в полной мере проявилась основа миропонимания Лошакова: человек в них никогда не противостоит природе, всегда находится в гармонии с ней.

Первый раз Лошаков прибыл на Шикотан в 1966 году. Этот край всего сущего заворожил его. Во главе группы молодых владивостокских художников он приступил к многолетней творческой работе. В итоге было сформулировано живописное направление, которое и в шутку, и всерьез называли в то время «владивостокской школой живописи». Шикотан полностью находится во власти Океана. По сравнению с нашей Россией это южное место (но вода в Океане не поднимается выше 13 градусов), здесь другой воздух, другое небо, другое солнце –  так рассказывает Лошаков о своих первых впечатлениях. Жизнь на острове была «ведомственной», с «сезонным» на время на путины населением. Временная и неустроенная, она всецело подчинялась (теперь заброшенному) Рыбокомбинату, протекая на фоне бедполезных природных красот и свалок отходов промышленного и человеческого быта. Художника воспринял этот природно-бытовой катаклизм как дар судьбы, освоившись на острове счастливым Робинзоном. Он создал сам для себя некую полумифическую страну с неповторимой природой, своим течением времени и своеобразным населением. Девушки-рыборазделочницы, собираемые со всей страны и надеющиеся на нечаянное счастье, кое-какой хозяйственный персонал, шкиперы, пограничники –  все они предстают в портретах Лошакова как неотъемлемая часть лица освоенной им земли. В отличие от большинства художников, предварительно «собирающих материал» для создания будущих «законченных» произведений, идеи картин рождаются у Лошакова в процессе натурной работы. Пожалуй, этот вывод нуждается в уточнении. Он (Лошаков) обладает врожденным даром композитора, и каждый его этюд является законченным композиционным построением.

В шикотанских работах Лошакова почти всегда есть ощущение глобальности, космичности мира. Это присутствует, конечно, прежде всего, в картинах-пейзажах. Все вместе они составляют грандиозную, почти стереоскопическую панораму острова. Повседневная действительность его жителей зависит от постоянного переживания географических координат, ими же определяются направления и расстояния. Ветры с четырех стороны света приносят изменчивую погоду, меняют настроение людей и ритм жизни. В живописи Лошакова этот мир уютен, прозрачен и создан из довольно противоречивого материала. Море, горы, сопки, омываемые Океаном скалы, феерия постоянно меняющегося неба гармонично уживаются с пользующимися особым вниманием Лошакова гомерическими свалками, зарастающими буйной островной растительностью. Несмотря на кажущуюся обобщенность его композиций, каждая из них вырастает из сугубой конкретности пейзажного мотива, момента освещения, какого-то внезапного душевного движения художника, или кучи ржавых бочек на океанском берегу. И ни у одного профессионального мариниста нельзя, кажется, найти такого разнообразия оттенков в изображении моря, не говоря уже о поражающем воображение зрителя «небесном театре» этюдов-картин Лошакова. В то же самое время, в них нет запрограммированной идиллии. С равным напряжением он пишет бараки временных поселенцев, дымящий рыбокомбинат и его горемычных работниц, любовную пару на фоне моря и постоянно притягивавших его абсурдистских оранжевых куч ржавого железа. Но не всегда живопись Лошакова декоративно-пастозна. Приходит время тайфуна, и он вдумчиво и созерцательно пишет безлюдный поселок или дальние сопки, окутанные бесцветной дождливой мглой.

Самобытный стиль живописи Лошакова сформировался, благодаря Дальнему Востоку. Но и художник, как говорится, сторицею вернул свой долг. К его творчеству особенно применимы следующие слова Владимира Набокова («Другие берега»): «… в гамме мировых мер есть такая точка, где переходят одно в другое воображение и знание, точка, которая достигается уменьшением крупных вещей и увеличением малых: точка искусства».

(Опубликовано в издании «Олег Лошаков «Мой остров Шикотан». Москва, 2002).