Восхождение к истине. О творчестве Александра Иванова*

Исполнилось 175 лет со дня рождения великого русского художника Александра Андреевича Иванова. Его творчество стало примером высоты, которой достигло отечественное изобразительное искусство. Имя Александра Иванова возвышается рядом с самыми дорогими именами нашей культуры – А. Рублёва, А. Пушкина, Л. Толстого.

Изучение творчества художника, знание его жизненного пути,чтение писем и записей, при котором можно проследить за неутомимой, бесстрашной мыслью, обогащают современника ценнейшим опытом нравственного развития.

... В Третьяковской галерее, в большом и светлом зале, на самом почётном месте висит картина Александра Иванова «Явление Христа народу». Рядом с ней расположены этюды, пейзажи и ранние работы художника. Всегда здесь, перед большой картиной, в углублённом созерцании – зрители. Она обладает особой силой воздействия, вызывает сложные душевные переживания и размышления.

Есть произведения, которые достаточно увидеть один раз и можно к ним не возвращаться. Совсем иные полотна Александра Иванова. Они поражают и удивляют нас в молодости, становятся неиссякаемым источником мысли и мастерства в пору зрелости, открывают бесконечность тайны и красоты мироздания, когда наступает время задуматься над этими вечными вопросами.

Александр Иванов родился в семье художника. Девяти лет стал учеником Петербургской академии художеств. Академия ещё не знала тех сложных и порой непримиримых противоречий, которые наступят гораздо позже, а пока она переживала свой расцвет. В ней росли будущие гении русской академической школы – Карл Брюллов и Александр Иванов.

О преподавании в академии, её профессорах и педагогах история оставила много всяких рассказов и анекдотов, часто смешных и горьких. Все эти рассказы, может быть, и правдивы, но им до сих пор придаётся большее значение, чем они заслуживают. Для выяснения истины лучше всего взглянуть на работы учащихся академии того времени и обратить внимание на возраст их авторов, тогда станет ясна серьёзность и прочность подготовки молодых художников.

Александр стремительно развивался и к 18 годам создал небывалое для таких лет произведение – «Приам, испрашивающий у Ахиллеса тело Гектора».

В мировом искусстве известны имена художников, проявивших художественную зрелость очень рано: Рафаэль, Веласкес, Рембрандт. На всех работах этих художников лежит отпечаток разных эпох и разных художественных стилей. Александр Иванов создал произведение в стиле русского классицизма, но такой силы и зрелого мастерства, что оно не уступает ранним творениям прославленных мастеров и даже превосходит их.

Для своей картины художник взял формат холста, тяготеющий к устойчивости квадрата. Углы холста композиционно ослаблены, чтобы взгляд зрителя мог, не задерживаясь, устремиться в глубь картины. Этому способствует и проём, изображённый на втором плане, своими очертаниями повторяющий в перспективном сокращении формат картины. В проёме открывается вид на пейзаж с колесницей и лошадьми.

Пространство создаётся просто и убедительно. На переднем плане фигуры Приама и Ахилла. Они как бы слились в единую скульптурную группу. Свет в картине активно укрепляет композиционное решение.

В передаче академических канонов молодой художник проявляет свой живой и могучий темперамент. Приам стремительно припал к руке Ахилла. Он горячо и униженно умоляет. Ахилл отклонился в сторону, отвергая Приама. Правая рука и нога движением выражают решимость, твёрдость, непреклонность, но левая часть фигуры Ахилла говорит об иных чувствах. Левая рука – в изысканном расслабленном движении, в ней красота и благородство. Постановка левой ноги уже не обладает жёсткой решительностью правой. В гордом повороте прекрасной античной головы Ахилла больше любопытства и удивления, чем жестокости.

Молодой художник уже в 18 лет оказался способен наделять своих героев сложностью чувств, отказываясь от однозначности изображения характеров и психологических состояний. Две фигуры, находящиеся слева в глубине картины, также противоречивы: если левая выражает решительность и твёрдость, то правая – сомнение. Горе Приама, коснувшись Ахилла, начинает перестраивать чувство Ахилла. В нём уже возникло разрушение одного чувства и зарождение другого. Вместо жестокости – сострадание. Вместо нет – да, Происходит движение и развитие чувства и мысли, духовное прозрение человека.

Устремленность душевных движений героев А. Иванова ведёт по восходящей – к человеческому совершенству. Этой высокой нравственной цели, поставленной в самом начале своей творческой жизни, он останется верен до конца, Путь к её достижению станет для него дорогой восхождения.

В последующих работах Александр Иванов окончательно утвердился в той композиционной форме изображения, где основой служит диалог между героями картины, их духовная перестройка. Художник сделал окончательный выбор: он предпочёл искусству созерцательному искусство, способное активно изменять и преобразовывать духовный мир человека. Единственная безоблачная, счастливая картина художника – «Аполлон, Гиацинт и Кипарис, занимающиеся музыкой и пением». В ней запечатлены мечты молодого художника о гармонии, дружбе, вдохновении и свободе творчества. Он любил эту картину, своим присутствием в его мастерской она, должно быть, восстанавливала душевный покой, так часто нарушавшийся беспрерывным внутренним борением противоречий.

Годы обучения для Александра Иванова были позади. Он всё взял, что могла дать академия. Академия создавала художников-композиторов – и Иванов знал, как писать историческую картину, владел методом создания её. Академия призывала к изучению и усвоению классического искусства – Иванов никогда не отказывался от него. Академия ценила рисунок и форму, умение из множества наблюдений создать разумную стройную систему – Иванову всегда было это близко. Усвоение законов и мастерства академической школы придавало Иванову силу, а не слабость, как может показаться. Оно было слабостью для тех, кто хотел продлить жизнь умирающему академизму, кто занимался его реанимацией. Иванов шёл бесстрашно к натуре. Он классику проверял натурой. Усвоенного не разрушал, а шёл дальше.

После учёбы в академии Иванов, отказавшийся от житейского благополучия, от возможности создания семьи, полный желания и сил совершить великий труд во славу своей родины, уезжает в Италию. Он ещё не знает, что в Италии пробудет целых 27 лет и что на родину он вернётся, чтобы успеть показать свою картину и прожить только всего несколько недель.

В Италии Иванов продолжает изучать античную культуру, искусство Возрождения, Древнего Египта, современное искусство Европы. Творчество Леонардо и Рафаэля стало особенно близко ему. Возвышенность, красота и оптимистическая гармония Рафаэля нашли в Иванове достойного продолжателя. Художник изучает работы Микеланджело, Тициана, Веронезе. Не проходит мимо произведений раннего Возрождения и древних мозаик. Его оценки, выборочность интереса к творчеству этих итальянских мастеров оказались удивительно созвучны взглядам современных художников.

А. Иванов считал себя историческим живописцем. В это понятие он вкладывал высокое представление о назначении художника. Как подлинный исторический живописец, Иванов выбрал для своей картины «Явление Мессии» важнейшее, по его представлениям, событие в судьбе народов. Хотя сюжет картины взят из Евангелия, но было бы ошибкой мерить значение и содержание картины, исходя только из требований христианской морали и религиозных взглядов её автора. Никакие тексты, на которые опирался замысел произведения, не являются полным объяснением его содержания.

Сегодня мы всё меньше связываем истинное содержание «Явление Миссии» с библейским текстом. Будучи в Третьяковской галерее перед картиной А. Иванова, обратите внимание на лица стоящих рядом зрителей, и вы увидите, как они преображаются, озаряясь светом высокой мысли, чувства. Но большинство зрителей не знает евангельской легенды. Откуда же это глубокое душевное озарение?

От живописи, рисунка, композиции, от всего, что составляет картину! Что же так потрясает в ней? Громадный, небывалого размера холст. И на холсте живая жизнь. Живые люди, земля, деревья, горы, небо. Людей много, и, кажется, они заполняют всё пространство.

В центре картины величавая фигура с простёртыми вдаль руками. Толпа людей, начинаясь справа, где два всадника в шлемах, опускается к краю картины, разворачивается вдоль картины, перед зрителем, и слева её замыкают обнаженные юноша и старик, выходящие из воды, Взгляды большинства людей устремлены туда, куда указывает человек с глазами пророка. Там, вдали, – спокойная приближающаяся фигура человека. Все в ожидании самого важного для них события. Что же происходит? Чего они ожидают? И возникает вопрос за вопросом, и ищешь ответ за ответом. Всё глубже, всё дальше, всё более волнующе постигаешь смысл произведения, испытывая радость познания и радость созерцания. Великий художник вложил в своё произведение так много, оно так художественно совершенно, что становится картиной не для одного, для всех – и для искушённого зрителя, и для того, кто впервые увидел её.

Полотно Иванова – монументальное произведение. И не только своими размерами, формой художественного выражения, а, главное, глубиной замысла, обращённостью к людям, к самым важным вопросам жизни человека. Эта глубина замысла заставила Иванова в процессе работы решать сложнейшие философские, нравственные и художественные задачи. Замысел толкал всё глубже к постижению натуры, проблем живописи и формы, ещё не решавшихся в искусстве. И чтобы их решить, появлялись гениальные пейзажи Иванова, фигурные этюды, и они становились вечными художественными ценностями.

В своих пейзажах Иванов решал задачи передачи света, воздуха, цвета, к которым только ещё подходила мировая живопись. Они полны высокой поэзии, гармонии и человечности. Это изображения природы, где в каждом кусочке есть чувства всей планеты, но в них нет космического холода. Они полны жизни.

Все долгие годы труда над картиной у художника шла титаническая работа мысли, и в продвижении к истине всё подвергалось проверке и сомнению. Одновременно он начал библейские эскизы. Художнику уже было недостаточно силы картины в этом продвижении к истине, и он использует эскизы как своих посланцев, исследующих неизведанные, новые пути.

... Двадцатисемилетнее пребывание вдали от родины закончилось. Великий труд завершён. Начались хлопоты по перевозке всего того, что было создано. Особенные трудности были с упаковкой и перевозкой грандиозного холста. Перевезти его надо было из тёплой Италии в далёкий город на севере Европы – Петербург. Наконец встреча художника с родиной состоялась. Картина с подготовительными этюдами была выставлена в залах Академии художеств. Все хотят видеть легендарное произведение и его автора, участвовать в обсуждении и оценке его труда. Чиновничья, завистливая, косная Россия отвергла художника, она нанесла ему смертельный удар.

Иванов скончался, пробыв на родной земле после возвращения всего месяц. Царский пакет, в котором находилось решение о приобретении государем картины, уже не застал его в живых. Картина Иванова запоздала для вспышки восторга русского общества, выпавшего на долю «Последнего дня Помпеи» Карла Брюллова. Ко времени возвращения Иванова из Италии в Россию уже свершились А. Пушкин, Ю. Лермонтов, В. Белинский, Н. Гоголь. Активно работали А. Герцен, Н. Чернышевский, Ф. Достоевский, И. Тургенев, И. Гончаров, звучала музыка М. Глинки. Наступал новый этап в развитии изобразительного искусства. Ведущее положение в нём заняла жанровая картина, демократическая, народная. Уже известны были произведения А. Венецианова и П. Федотова, а В. Суриков с его историческими полотнами был ещё далеко впереди.

Но картина Иванова и запоздала, и опередила своё время. Выдержав холод официального приёма, она оказала долговечное, глубокое воздействие на развитие русского искусства. Всё творчество Иванова стало тем историческим звеном русского искусства, в которое слились прошлое и рождающееся новое.

Александр Иванов – самый «античный» художник в России, его искусство несёт в себе бесценное наследие античной культуры. В картине «Явление Мессии» можно найти много кусков, в которых проглядывает античная плоть. В подготовительных этюдах художник использовал античную скульптуру. Он находил в ней нужные образы, родственные живым людям, с которых писал этюды. Видеть в этом только академический приём работы – значит видеть не главное.

Работая над образом Иоанна Предтечи, художник писал прекрасных юношей, зрелых мужей и женщин с особой одухотворённостью. Он сличал этот образ с античным образом Зевса, никак не меньше. Это был уже не только формальный приём для крепости рисунка, а позиция художника, его философское отношение к человеку, к идеалу. Так же в процессе работы над образом Христа реальную фигуру он сближал с образом Аполлона. Поиск фигуры Христа для Иванова дополняла, а может быть, и направляла голова Аполлона.

Линия античной культуры, искусства Леонардо да Винчи, Рафаэля проходила через творчество Иванова. Но Александр Иванов был и сыном христианской культуры, последним великим художником христианской живописи в России.

Россия приняла христианскую культуру через Византию. И вместе с ней ту часть античной культуры, которую она несла с собой. Античное искусство, искусство детства человечества, больше знало прекрасную форму, чем сложность и противоречивость души. Христианское искусство обращалось к духовному миру человека, Кровь искусства Рублёва, Дионисия, русской иконы питала творения Иванова. Ему были знакомы сострадание и жертвенность, стремление к идеалу, ожидание и вера в светлое будущее. Он обладал в высшей степени чувством всенародной общности, всемирной отзывчивости.

В его творчестве вызрело и то новое, что определило дальнейшее развитие русского искусства как социального, демократического, народного. Иванов принадлежал будущей демократической России. Его долголетняя дружба с Н. Гоголем, встречи с А. Герценом, Н. Чернышевским, В. Стасовым не были случайными фактами биографии, а явились следствием настойчивых поисков истины и правды.

Иванов из тех, «для которых искусство было нравственным подвигом жизни, священнодействием, наукой»**. Так говорил о художнике А. Герцен и обращался к нему со словами: «Не знаю, сыщете ли вы формы вашим идеалам, но вы подаёте не только великий пример художникам, но даёте свидетельство о той непочатой цельной натуре русской, которую мы знаем чутьём, о которой догадываемся сердцем и за которую, вопреки всему делающемуся у нас, мы так страстно любим Россию, так горячо надеемся на её будущность!»***

И в наши дни велико значение искусства Александра Андреевича Иванова. Русские и советские художники всегда признавали мощь искусства А. Иванова и своё духовное родство с ним. Назову лишь некоторые имена: В. Суриков, М. Нестеров, П. Корин, П. Кончаловский, Н. Чернышёв, С. Чуйков.

«Художник есть в идеале служитель истины»****, – говорил И. Крамской. В истории русской живописи ближе всех к этому идеалу Александр Андреевич Иванов.

* Печатается по тексту в журнале: Юный художник. 1981. №7. С. 16 – 19.
** Герцен А.И. А. Иванов // А.И. Герцен. Собрание сочинений Академии наук СССР, 1958. Т. 13. С. 323.
*** Там же. С. 327 – 328.
**** Крамской И.Н. Судьбы русского искусства // И.Н. Крамской. Письма, статьи разных лет в двух томах. Т. 2. М. Искусство, 1966. С. 339.

(Опубликовано в сборнике статей «Виктор Иванов одной судьбы с народом». Рязань, 2014. С. 94 – 100).