... Мы в мастерской подолгу наблюдаем,
Годились бы и впрямь в ученики...
А то глядим, не проронив ни слова,
Забравшись на диван, в гнездовье наше —
Отец с оригинала Васнецова
Копирует «Моление о чаше».
И перед нами возникает чудо —
Из подмалевка глянули глаза!
Отец растроган — начато не худо —
И на щеке затеплилась слеза.
Мы влюблены в отца — ведь он все знает,
Умеет все и все нам объяснит,
Коснется живописи — весь сияет,
О Васнецове — Мастер! Знаменит!
(Опубликовано в альбоме «Родион Гудзенко». Санкт-Петербург, 2017. С. 12).
Мне хочется назвать красивым этот день.
Морозный, яркий, свежий, белоснежный.
Прозрачна голубая от деревьев тень,
Сквозь ветви, на снегу отсветов нежность.
Какая звонкая в аллеях тишина.
И сколько сказок в темных дебрях елей.
Нетронуто блистает снега белизна –
Покой и гладь после ночной метели.
Смотри, любуйся снегом, слушай тишину.
Но помни – враги жизни силу множат –
Призвали править балом смерти Сатану.
Всю эту нечисть жажда крови гложет –
Садисты, упыри грозят разжечь войну,
Ударом ядерным всю Землю уничтожить.
1983
Свежеет. Ветер рвёт на небе тучи.
Фонтанка вздулась. О гранит тревожно волны бьют.
Спешит художник, рукава засучив,
Вписать до темноты заката волшебство в этюд.
Свет убывает. Потемнели тучи,
А на листе - роскошество нюансов цветовых.
Художник упоён, он весь созвучен
Прекрасному мгновенью красок заревых.
В глазах у памяти заря играет.
Как мастер страстно и любовно создаёт модель,
Художник видит, чувствует и знает
И многоцветьем чувств своих насытил акварель.
И бережно укрыв рисунок от ненастья,
Ушёл художник в сумрак, осиянный счастьем.
Ленинград - Павловск 1977
(Опубликовано в альбоме «Александр Гудзенко». СПб., 2018).