Воспоминания о друге
1944 год. Еще не кончилась война, Виктору Бабицыну 18 лет и он рисует группу из четырех солдат на перроне, рисует так, как никто другой нарисовать не смог бы. Это называется Талант, и служению своему таланту Бабицын посвятил жизнь.
Появился он в художественной школе (как и все мы) в 1939 г. Он нас (вместе со своим другом Игорем Годиным) сразу же изумил, восхитил, увлек и даже подавил. Все стали рисовать композиции на исторические темы, но, разумеется, никто так же интересно, как он.
И, может быть, никто другой не остался так полно питомцем художественной школы с ее одержимостью искусством, с ее тягой к культуре, с ее наивностью. Он даже сохранил навсегда некоторую инфантильность, которая выражается и в том, что уже в конце жизни он вдруг пишет портрет сэра Джона Сильвера с попугаем на плече, или двойной портрет Тиля Уленшпигеля и Ламме Гудзака, и в том, с каким детским любопытством он изображает мучения и ужасы человека, вздернутого на дыбу, или отрубленную голову Стеньки Разина на шесте перед толпой...
Вопрос о взаимоотношении жизни и искусства. Каждый художник отвечает на него для себя и по-своему. Бабицын остро переживал то, что происходило вокруг. То, что вокруг, оказывалось внутри него, и его искусство – это социальное искусство.
Вот «Асфальтировщик», о котором он говорил, что это «рабочий в плену» или «тисках» (не помню точно слово) у Советской власти. Вот «Беженцы» – воспоминания дней войны, вот «Крестьянский царь Емелька Пугачев» – это современная оценка истории, вот «Инвалид», где использован коллаж (приклеен маленький газетный портретик Сталина).
Все это вещи прежде всего искренние, и их высокий художественный уровень дает уверенность в том, что Бабицын останется в истории нашего искусства особым феноменом, художником, стоящим вне группировок, художником неповторимой индивидуальности. Мне кажется, и инфантильность, и наивность неплохие качества (ведь наивность в переводе значит «врожденность» – человек сохраняет свою личность, свою природу). Они помогли Бабицыну избежать карьеризма, заставляющего смотреть только в одну сторону. Бабицын смотрел в разные стороны, его интересовало все – даже те художественные явления, которые, казалось бы, были от него далеки. Он был не только замечательным художником, но и человеком высокой культуры.
В заключении один эпизод, показывающий Бабицына – человека. Работая в живописном комбинате, он отказался от заказа портрета Жданова: «Не желаю изображать гонителя Ахматовой и Зощенко»...
(Опубликовано в альбоме «Виктор Бабицын». Москва, 2012).