Идея произведения

Если идея сразу бросается в глаза, насильственно очевидна, — значит ты плохой художник, ты так и не смог преодолеть на холсте чисто умозрительной программы, — остановился на полдороге.

Ты только назвал тему. Она чужая.

Идея — это побудитель творчества, но не его цель.

Она в глубине, ее присутствие мы только ощущаем, и, скорее всего, в момент, когда картины уже нет перед глазами или когда книга прочитана.

Будь верен концепции, но не превращай ее в прием (этим грешили, правда, и самые великие, но... бойся все же этого).

Смотри каждый раз будто заново, будто впервые.

Не переставай удивляться.

Не думай, что ты знаешь, как это сделать... ты ничего не знаешь!

Бросайся, как в холодную воду, берясь за новый холст.

И да поможет тебе Бог!

Ребячья память моя... Утро, слепяще-солнечное южное утро. Я просыпаюсь в открытом море света. Его ощущаешь не столько глазами, скорее всем существом; я весь в потоке света и предметы тонут в нем, как тонет дно, если смотреть сквозь прозрачную воду.

Я радуюсь беспричинно, как все живое... некой языческой радостью переполняется мое нутро... мое дикарство... Хочу бежать; куда — не важно; бежать, чтобы вобрать в себя как можно больше света и пространства.

И вот сейчас, когда я смотрю на свою живопись, на тающие вовлажной атмосфере скалы, на убегающую вдаль дорогу, мне кажется, что жизнь я употребил на то, чтобы продлить свою детскую радость. Она уже совсем не та, к ней много домешано... и то, что я люблю, чему остался верен, что знаю (главным образом чужие радости тысячелетий, этот дивный флер когда-то живших людей, вошедший в сознание через искусство и ставший частью меня), и боль потерь, и несвобода... и многое, многое еще...

Но в глубине, недосягаемой для скверны, я вижу себя таким, каким был в то далекое утро.

(Опубликовано в книге В.Т. Давыдова и Е.В. Поляковой «Художник Валентин Поляков». Москва, 1986. С. 175-176).