А.Д. Боровский о Н.Н. Ковалеве

Николай Ковалёв сегодня – наверное, последний представитель комаровской культуры, по крайней мере, её художнической составляющей. Так случилось, что в начале пятидесятых годов вокруг дачных посёлков под Москвой и Ленинградом, задуманных Сталиным как «пряник» для выдающихся представителей советской науки («кнут» подразумевался: концентрация научных деятелей облегчала контроль), температура оттепели была гораздо выше, чем по стране в целом: фрондировали и сами академики, а уж о детях и говорить нечего. В Комарово (впрочем, без всяких разговоров об оттепели и прочих социально-политических моментах – просто воздух свободы, «воздух вешний», по Ахматовой, был здесь естественным) как-то сам собой образовался небольшой кружок художников, на каком-то этапе повлиявших на развитие ленинградской графической культуры. В него входили Т.Шишмарёва, В.Матюх, Б.Власов, А.Сколозубов, Н.Ковалёв… Старшее поколение (к нему надо прибавить отца Б.Власова, Василия Адриановича Власова), много претерпевшее на своем веку, сохранило художническую независимость, интерес к европейской художественной культуре, память о своих учителях, прежде всего В.В.Лебедеве. Младшее обладало острым чувством современности. Недавно на выставке «Советский неореализм» в Институте Репина (работы дипломников и студентов старших курсов 1950-начала 60-х гг.) можно было узнать графику этих молодых «комаровцев» именно по этому чувству нового: в лицах, повадках, сюжетах. Никакой скованности, нормативности! Не борьба с каноном соцреализма, а просто непредвзятость восприятия! В те времена это дорогого стоило. Как, впрочем, и сегодня. Словом, настоящая выставка – оммажный жест в сторону Комарово и времени своей творческой юности: работы в основном принадлежат 1950-м годам. В них обретает единство время и место – годы творческой юности, совместных с кругом своих друзей поисков счастливого баланса между каноном ленинградского графизма (некий обобщенный лаконичный, безупречно выверенный в обобщениях линеарный рисуночный стиль) и вызовами нового времени,и та счастливая территория, с которой связаны и эти поиски, и, собственно, жизнь (обобщённое Комарово: Териоки, Келломяки, Куоккала). Рисунки и гуаши Н.Ковалева очень характерны для поколения, похоже, последнего, принявшего на свои плечи традиции ленинградского графизма: построенность и наблюдённость немыслимы здесь друг без друга, вживание в натурную ситуацию подразумевает поиск собственной интонации. У Ковалёва этих лет она, скорее, меланхолична. И, главное, в гуашах тех лет есть особая «промытость» зрения: способность отвлечься от опосредований, остаться с натурным мотивом «один на один».